"Я поднимаю голос свой, чтоб силы чделались равны.."

[Earin]

Поединок. Автор sky_sw

@темы: рисунки, Финрод

---

[Earin]

Финрод. Автор Эдельвин.

@темы: рисунки

---

Зарисовка. "Первая встреча"

[Earin]

Дортонион, годы Долгого Мира, зима.

См тут
www.diary.ru/~snezjnaya/p54164278.htm#more1

@темы: Финрод, Берен, фанфики

---

немного классики

[Арфинг]

---

Еще один рассказ

[Ассиди]

Раз пошла такая пьянка, выложу еще один фэндомский рассказ 2003 года. Написан в подарок одному хорошему человеку на день рождения.

Кто сказал мяу?

Утро уже давно должно было наступить, но в комнате до сих пор царил полумрак. Затяжные морозы, две недели держащие город в ледяном кольце, наконец-то отпустили, но дом промерз настолько, что не спасали ни теплые свитера, ни электрообогреватели.
Девушка высунулась из-под ватного одеяла только затем, чтобы поглядеть на часы. Увиденное ее не вдохновило и она поскорее забралась обратно, укрывшись почти с головой.
Дверь в комнату приоткрылась.
- Аня, ты завтракать будешь?
- Не буду, потом.
- Когда потом, я ухожу!
- Вот когда уйдешь, тогда и буду!
Мать закрыла дверь, недовольно ворча. Уже который день повторяется этот диалог, за исключением разве что выходных, когда матери иногда удавалось вытащить ее из постели. Почему, в самом деле, человеку не дают поспать столько, сколько он хочет? Может быть она хочет вообще не просыпаться! Что, собственно, она здесь потеряла? Зиму, которая никогда не кончится?
- Аня!
- Ну что тебе еще?
- Что мне тете Вере сказать? Ты будешь звонить насчет работы?
- За три тысячи целый день пахать как негр на плантации? Пусть других дураков ищут!
- Лучше дома сидеть и ничего не делать? Почему ты ушла из своей фирмы?
- Мама, ты на работу опоздаешь! Я плохо себя чувствую, дай поспать спокойно!
Нет, заснуть сегодня уже не удастся. Как и вчера, как и позавчера. Дождаться, когда мама уйдет, полежать еще под теплым одеялом, встать, натянуть на себя все, что валяется под рукой, пойти в кухню, заварить себе кофе, потом переместиться в комнату и лежать, лежать, лежать, иногда – с каким-нибудь дурацким детективом в руках, пока не придет время снова забираться под одеяло. Почему нельзя заснуть и не проснуться?
Она встает, подходит к окну и раздвигает занавеску. Бело-серая гладь залива за окном не то что навевает тоску – не оставляет вообще никаких мыслей. Когда-то летом она могла часами сидеть на балконе и глядеть на воду, пока не рождалась идея для очередной картины или очередной песни. Летом, на рассвете или на закате, хорошо думалось о счастливом полдне Валинора и белых стенах Альквалондэ, и даже проносящиеся туда-сюда “Метеоры” не могли разрушить идиллию. Зимой представлялись льды Хэлкараксе и отчаянный поход, совершенно безнадежный, однако, удавшийся. А сейчас вообще ничего не представляется. Когда-то она собиралась пройтись пешком по льду от своего дома до Васильевского острова. Казалось бы, после морозов лед окреп так, что хоть всю ролевую тусовку города Питера пускай – выдержит. Но ей не хочется. Выходить из дома, одеваться, куда-то идти... зачем? Ей даже карандаш в руки не взять.
На шкафу над самой кроватью висит картинка. Их много тут развешано по стенам и книжным полкам, но на эту взгляд падает всегда в первую очередь, когда просыпаешься. На фоне моря стоит золотоволосый мальчишка лет десяти и внимательно рассматривает только что вытащенную из воды крупную раковину. Может быть, море можно было бы нарисовать и лучше – в конце концов она не Айвазовский – но ей нравится и так. А чуть поодаль на стенке еще одна – тот же мальчишка, уже несколько подросший стоит на террасе на высоком холме и любуется открывшейся ему панорамой прекрасного города. Небо – густо-густо золотое, не бывает такого неба, и такого города тоже не бывает, и таких золотых волос...
- Не бывает, – говорит она себе тихо, хотя стесняться уже некого – мама давно ушла на работу.
Стоит ли думать о том, чего нет? Даже о том, что есть, думать противно... Есть не хочется, спать не хочется... может и вправду сходить в ту контору, про которую говорила тетя Вера? Насчет негра она, конечно, переборщила, уж воду возить на ней никто не станет. Но идти куда-то простым оператором, да за такие деньги... Меньше чем дизайнером за триста баксов она не пойдет.
А с другой стороны – кому она сейчас такая нужна? Она уже и рисовать разучилась. Что вручную, что на компьютере. Последним творением были рождественские открытки, благополучно сданные в художественный салон и даже в полном составе там проданные. Но что интересу в открытках? Можно, конечно, наклепать видов города, в преддверии юбилея оторвут с руками. А получится ли? Тут такая конкуренция, куда уж ей-то со свиным рылом в калашный-то ряд...
Вот еще одна картинка на стене, возле самой двери. То же золотое сияние, тот же прекрасный город и на террасе у причудливо украшенной ограды стоят двое – юноша и девушка, оба золотоволосые и прекрасные. За руки держатся. Валинорская идиллия! Ты лучше на другую стенку посмотри, на другой рисунок, где эти же двое в темноте, которую не в силах разогнать ни лучи звезд, ни огни факелов стоят на причале разоренной гавани, и у него разорвана одежда, а у нее весь подол платья в крови. Она же за ним в Средиземье не пошла! И за ней тоже никто не пойдет. И никто не придет. Никому теперь уже ничего не надо, и в первую очередь – ей самой.
С чего все началось? С того, что снег в прошлом году выпал слишком рано и осень кончилась в начале октября не успев даже начаться? Или с этой дурацкой ссоры еще в конце лета, когда никто не хотел уступать и в результате она лишилась двух когда-то верных друзей? Да не друзья и были. А уж с работой и впрямь получилось полное идиотство – пообещали ей место в рекламной фирме, она с одной работы ушла, а на другую так и не устроилась. А теперь даже и не хочется. Зачем-то вставать, куда-то ехать...
Сначала она перестала рисовать, потому что краски у нее кончились. Так и не собралась поехать купить. Думаете, зачем Мирилиндэ ездит на Черную Речку? На тусовку? Не, в магазин художественных красок желтую акварель покупать, ей Финрода рисовать нечем! Вон, очередной Финрод за стеклом на книжной полке пристроился. Уж чего-чего, а желтой краски на него ушло порядочно – а чем еще осенний лес рисовать прикажете? Стоит это эльфийское чудо под деревом и любуется окружающим пейзажем. Унылая пора, очей очарованье и все такое. В Валиноре, небось, осени не наблюдалось. И в Петербурге теперь тоже не наблюдается. Только в отличие от Валинорского сплошного лета у нас сплошная зима. И солнце существует исключительно в больном воображении метеорологов и художников.
Телефонный звонок. Ну, начинается...
- Алло?.. Мама?
- Аня, ты поела?
- Мама, я не хочу сейчас есть!
- А что мне сказать тете Вере?
- Скажи что хочешь, мне не нужна эта работа!
Трубка вешается раньше, чем мать успевает произнести хоть слово. Ну сколько можно говорить одно и то же! Даже сдохнуть спокойно и то не дадут.
Можно, конечно, чем-нибудь заняться. Например, сесть за компьютер и проверить почту. Написать пару слов друзьям в Москву – мол, у меня все в порядке, не волнуйтесь. Посмотреть, как идет подготовка к игре. Пнуть хранителя крупного толкинистского сайта по поводу размещения своих рисунков. На что-то более существенное никаких сил уже не хватает.
Хорошо бы еще кого-нибудь пнуть на предмет сканирования одной из последних картинок. Хотя нет, это уже не картинка, это картина. Шедевр! Написана маслом на даче на большом куске картона, найденного в кладовке. В городской квартире масляными красками не поработаешь. Но какие лица были у пассажиров в электричке, когда Мирилиндэ в конце октября возвращалась со своим шедевром – все люди, как люди, с урожаем и инструментами, а тут такая девица, вся пропахшая каким-то растворителем и с куском картона, оберегаемым тщательней собственного кошелька. А картина стоит того. На ней изображен королевский совет в Нарготронде. Тот самый, последний. Финрод стоит на возвышении в самом центре полотна и держит в руках корону, вот-вот бросит на пол. Рядом – растерянный Ородрет, видно что хочет что-то сказать или что-то сделать, но не соображает ровным счетом ничего и поэтому молчит. Берен где-то в углу пристроился, тоже ничего не соображает, но по другой причине. А феаноринги стоят перед самым троном, спиной к зрителю. Не любит Мирилиндэ феанорингов рисовать. Она их вообще не любит. Поэтому и изображает исключительно спиной, в темноте или на таком расстоянии, что ничего не разглядишь. Впрочем на этой картине даже по спинам выражение лиц угадывается. И ничего хорошего оно не обещает...
Ведь были же у нее еще задумки! И не одна даже! И не так уж обязательно ехать на Черную речку за красками, есть карандаши, фломастеры, да мало ли чего еще найдется. Желание только нужно. А его-то как раз и нет...
Опять звонок. Если это мама...
- Алло!
- Мирилиндэ, привет! Я с работы звоню. Ты не хочешь ко мне сегодня приехать?
- Я не в состоянии никуда ехать, у меня голова болит.
- Она у тебя уже второй месяц болит. Пошли все нафиг и приезжай ко мне.
- Да неохота мне на другой конец города тащиться! Тебя никто не просил ругаться с моей мамой!
- А твою маму никто не просил на меня орать! Я не понимаю – ты же говорила, что хочешь меня видеть.
- Я хочу сдохнуть.
- А на остальных тебе плевать? На тех, кому ты нужна? На меня тебе плевать?
- Ты эгоистка – думаешь только о себе.
- Я думаю только о себе? Это ты думаешь только о своей драгоценной депрессии и больше ни о чем!
- Ты опять устраиваешь мне истерики?
- Кто кому устраивает!
Бух! На этот раз трубку вешают на том конце провода.
Мирилиндэ пожимает плечами. Ведь будет потом опять звонить и извиняться. Или не будет. Какая разница. Кто виноват, что Наирис способна своротить горы (а если гор нет, то она их сначала наворотит, а потом своротит), а она нет? Да и где те горы, вокруг сплошные стенки, биться головой о которые она уже устала. Лучше из тех стенок и тех гор соорудить надгробие на собственную могилу.
Кстати о могиле. Может, мертвого Финрода нарисовать, раз на живого сил уже не хватает? Настроение как раз самое то. Сравнительно недавно, когда еще силы какие-то оставались, а сдохнуть хотелось не меньше чем сейчас, она Финрода в темнице изобразила. На Тол-ин-Гаурхот. Наирис как увидела, так сразу велела засунуть в самый дальний угол шкафа и никому не показывать. И самой не смотреть. А она то и дело достает рисунок из дальнего угла и любуется им. Хорошо получилось. Почти в одном сером тоне, с небольшим добавлением желтого. Жуть берет. Сплошная безнадежность. Как и по жизни у нее сейчас.
Жила-была Мирилиндэ, нолдэ из Дома Финарфина, в фэндоме с 94 года. Больше всего на свете она любила две вещи – Финрода и рисовать. А также рисовать Финрода, что само собой разумеется. Когда-то мечтала стать великим художником, даже пыталась поступать в Академию Художеств, не поступила, плюнула на это дело и пошла в полиграфический техникум, а потом и в институт. Может не надо было плевать? Может, надо было поступать до победного конца? Или до собственного конца, что вероятнее.
Вот, Финрод до собственного конца уже дожил. Что ему это принесло? Он не понял, в какую авантюру ввязался? Или понял, но решил собой пожертвовать ради призрачной надежды? А она ради чего должна жертвовать? Надежды не бывает, и хороших концов тоже не бывает – только в сказках, где сюжет вымерен автором и герои идут по нему, как по ниточке. Где она, та ниточка? Если и была, оборвалась давно и сидит она теперь в пропасти, в глубокой яме, из которой выхода просто нет и быть не может.
Наирис этого не понимает. Или не хочет понимать. Или – ее ниточка еще не оборвалась. Когда оборвется – поймет, только поздно уже будет.
Может быть – зря она так?..
Мирилиндэ идет на кухню пить чай. Есть тоже хочется, но стоит ли ради этого делать над собой усилие... Это же надо открывать холодильник, вытаскивать сосиски, макароны, разогревать на сковородке... Труд поистину титанический. Чайник поставить проще.
В ожидании, пока чайник вскипит, она смотрит на календарь, висящий на кухонной двери. Висит он тут уже третий год, но заменить рука не поднимается. Эту прелесть где-то выкопала Наирис – в красной чашке сидит маленький рыжий котенок. Уши торчком, мордочка наглая, сразу видно – сейчас минутку посидит, попозирует, и отправиться дальше на поиски мышей и приключений. Наирис притащила этот календарь с комментарием – а вот тебе Финрод в кошачьем облике. А ведь похож... Хочется протянуть руку и погладить по пушистой шерстке.
- Мяу, – произнесла она неуверенно. Ей показалось, что котенок насторожил уши и чуть повернулся на ее зов. – Мяу! – повторила она уже громче.
Закипел чайник. Мирилиндэ налила себе чай и, посмотрев еще раз на котенка, полезла в холодильник за сосисками. Сколько можно питаться одним чаем, в самом деле!
Почти бегом – в комнату. Пока чай стынет, а сосиски варятся, можно отыскать “Сильмариллион” и перелистать его. Сколько она уже эту книгу не открывала? Месяц? Больше?
Мирилиндэ подмигнула котенку. Тот замурлыкал в ответ. Все, приехали, нарисованные котята мурлыкают. Но сейчас ей даже стало весело от этого. Она улыбнулась – первый раз дня наверное за три, а руки продолжали перелистывать до сих пор любимую книгу.
“Он бросил их в глубокую, черную и безмолвную яму и грозил жестоко умертвить всех, пока один из них не скажет правды”. Нет, это не то. Это мы уже проходили.
Вот оно: “Финрод же, вместе с отцом своим Финарфином, бродит в лесах Элдамара”.
Почему она забыла об этом? Почему она никогда не думала о его возвращении, о его возрождении? Почему нарисовать это ей никогда не приходило в голову? Если нет сил поверить себе, почему не поверить ему? Он оказался сильнее собственной судьбы, почему она должна быть слабее?
- Мяу? – спросила Мирилиндэ у котенка. Тот кивнул головой.
Расправившись с едой, Мирилиндэ вернулась в комнату. Ну и беспорядок же она тут развела! Ладно, с этим чуть позже, а пока...
- Алло? Здравствуйте, будьте добры Марину Антипову. Наирис! Прости меня, пожалуйста. Я к тебе сегодня приеду, во сколько?
- Мяу! – Наирис, кажется, ничуть не обиделась. – В шесть, как обычно.
- Значит, к шести-подседьмому жди. Я еще на Черную речку за красками заеду.
Действительно, надо еще желтой акварели купить. И не только желтой и не только акварели. И поскорей из этого дома, иначе он вцепиться в тебя и не отпустит.
Телефонный звонок застал ее на пороге комнаты. Она замешкалась – подходить, не подходить – но все-таки сняла трубку.
- Алло?
- Мирилиндэ, здравствуй, это Айвис. Ты еще не нашла работу?
- Нет, а что?
- Тут одному моему знакомому в издательство дизайнер нужен и я сразу про тебя вспомнила. Записывай адрес, можно завтра с утра туда подъехать, он как раз там будет.
Опять куда-то ехать? А почему бы и нет? Всего-то навсего на Петроградскую сторону, две остановки на метро и два шага от метро. Наирис живет дальше. Все-таки не торговая фирма, а издательство, вот и посмотрим, что и как.
Уже одевшись, Мирилиндэ заглянула на кухню.
- Мяу! – радостно сказала она.
- Мяу! – откликнулся рыжий котенок.
Когда она закрывала входную дверь, соседка, поднимающаяся по лестнице, спросила:
- Анют, никак вы кошку завели?
- Завели, баба Шура, – рассмеялась Мирилиндэ, – кота, рыжего. Зовут Финрод. Пока!
И перепрыгивая через две ступеньки, Мирилиндэ помчалась вниз по лестнице.

12–14 февраля 2003 г.

---

Да будет свет!

[Ассиди]

Милеанна вчера выложила замечательный фик Роньи о встрече Феанаро и Финарато в Чертогах Мандоса, а я этот фик читала еще в 2003 году и тогда же написала на него ответ. В виде фэндомского рассказа. Написано по мотивам реальных событий, все персонажи имеют прототипов.

Да будет свет!

Посвящается Ронье, и не только ей...

В семь часов вечера в декабре в Санкт-Петербурге уже темно. Свет фонарей растворяется в снежном мареве и делает ночь чуть-чуть напоминающей летнюю белую. Звезд не видно из-за плотного слоя облаков, отражающих свет городских огней.
На кухне пятиэтажного «сталинского» дома сидят две девушки. Свет выключен, но абсолютной темноты все равно нет – ее разбивают отблески фонарей за окном и свет из коридора, просачивающийся через наполовину закрытую дверь. Полностью закрыть дверь не удается – мешает тумбочка, поставленная на самом проходе. Одна девушка – высокая, с короткими светлыми волосами, сидит за столом и задумчиво смотрит на пакет с соком, стоящий перед ней, будто бы раздумывая – пить ей этот сок или пойти в комнату за кое-чем покрепче? Одета она в джинсы и темно-красный свитер поверх лиловой футболки. Поначалу она так и сидела в футболке, но в квартире холодно, окна выходят на северную сторону и дыхание зимы чувствуется даже через утепленные рамы. Ей за тридцать, но если не вглядываться пристально, можно дать даже двадцать. А вот второй девушке больше двадцати никак не дашь, скорее даже меньше. У нее длинные темные волосы и сейчас они свободно распущены по спине. Одета она в черную футболку и черные брюки и по ней не видно, чтобы ей было холодно. Может быть причиной тому опустошенная на большую часть пузатая бутылка, забытая в комнате (и еще одна, чуть поменьше уже оприходована полностью и одиноко стоит под столом, ожидая переселения на помойку), а может быть – разговор, начавшийся вроде бы как игра, но давно уже за грань игры перешедший.
– Финарато, простишь ли ты меня?
– За что я должен простить тебя, Феанаро?
– Ты сам знаешь.
– Нет, я хочу, чтобы ты сказал это мне.
Светловолосая девушка медленно наливает в чашку сока, но не выпивает его, а держится двумя руками за кружку, будто бы одной рукой поднять ее не в состоянии. Темноволосая пытается засмеяться, но вместо смеха выходит что-то похожее на кашель. Может быть ее все-таки продуло в этой холодной кухне и она простудилась?
Наконец, темноволосая девушка решается заговорить снова:
– Финарато, пойми... Когда я узнал, что ты здесь, я так волновался... Я не знал, как ты примешь меня, я до сих пор не знаю... Я понимаю, что тебе трудно меня простить, я бы сам себе не простил. Я много думал о том, что же я натворил... Не знаю сколько времени – только я один и мои собственные мысли, я пытался дозваться хоть до кого-нибудь, хотя бы до своих сыновей – и не мог...
– Ты остановился в прошлом, – спокойно говорит светловолосая, – но надо же когда-то идти дальше.
– Дальше? – темноволосая усмехается. – Тебе легко это говорить, Финарато! Ты вернулся, тебя простили...
– А ты не простил даже сам себя, сможешь ли ты просить прощения у Валар?
– Я? – вскидывается темноволосая. – Чтобы я у Валар что-то просил?
Светловолосая ничего не говорит, а наклоняется к своей чашке, словно пытается понять, что она туда налила и не попала ли в сок какая-нибудь муха. Убедившись, что никаких мух в соке не наблюдается, она двумя руками подносит чашку ко рту и выпивает маленький глоток.
– Феанаро, ты убедил себя в том, что все в мире являются твоими врагами. И этим самым сделал врагом – себя.
Темноволосая хочет что-то возразить, уже открывает рот... но сдерживается. Даже отворачивается, чтобы не было заметно выражения ее лица, хотя в такой полутьме можно разобрать только общие очертания фигуры. Прямо перед ее глазами обнаруживается чистая чашка на полке буфета и девушка хватает ее одной рукой, а второй наливает сок из пакета таким энергичным движением, что несколько капель попадает на стол. Кому-то придется вытирать... Но не ей – в такой темноте она не видит пролитого сока. Отставив пакет, темноволосая девушка подносит чашку к губам и выпивает залпом.
– Нельзя жить в окружении врагов, – продолжает светловолосая. – Надо верить себе и миру.
Темноволосая усмехается, но молчит. Вновь протягивает руку за пакетом, опрокидывает его над чашкой и обнаруживает, что в пакете остались каких-то жалких два глотка.
– Финарато, тебе сока оставить?
– Нет спасибо, у меня еще есть. Допивай.
Молчание. Даже звук работающей стиральной машины в ванной и урчание магнитофона в комнате не ломают эту тишину. Звуки существуют отдельно, словно бы на пороге кухни начинается иной мир, со своими законами, куда нет прохода ни посторонним звукам, ни посторонним мыслям.
– Финарато, я... – девушка останавливается. Ей хочется глотнуть еще сока, но сока больше нет, а идти в комнату за вином не хочется. – Мне всегда было трудно признавать собственную неправоту. И когда мне пытались указать на нее, я начинал ненавидеть того, кто это делает. И тех, кто хоть и не говорил мне об этом прямо, но поступал так правильно, словно хотел этим сделать мне укор.
– Ты имеешь в виду моего отца?
– Да, и его тоже. Послушай, Финарато, тогда, в Лосгар, я не предавал вас! Я хотел, чтобы вы остались, потому что это была моя месть! Вас все равно ничего хорошего не ждало на том берегу, я понял это, когда только увидел эти земли. Мне не было позволено вернуться, но вы бы смогли!
Светловолосая девушка грустно улыбнулась. Чашку она все еще продолжала держать в руках, но пить из нее не спешила.
– Феанаро, давай не будем об этом.
– Но что же делать, Финарато? Я столько лет мучаюсь этим...
– Что делать? Жить, – девушка улыбается и искорки света играют в ее глазах. Странно – даже в полутьме ее волосы видятся золотыми, а то что они на самом деле крашеные, не заметно абсолютно.
– Жить? Я давно не живу, ты это знаешь, – темноволосая вновь пытается рассмеяться, но смех получается еще больше похожим на кашель, чем в прошлый раз.
Светловолосая смотрит на нее с тревогой.
– Но ты здесь. И значит ты живешь – хотя бы так. И ты сможешь вернуться, если ты этого захочешь и по настоящему поверишь в себя и в мир. Не хочешь допить мой сок?
– Хочу! – первый раз за весь разговор девушка искренне улыбается и берет чашку. – Спасибо, Финарато!
Неожиданно дверь кухни распахивается и на пороге появляется хозяйка квартиры – девушка, на вид лет двадцати пяти (хотя она ровесница светловолосой) в синей спортивной курточке поверх футболки и черных велюровых штанах.
– Народ, что вы в темноте тут сидите? Вы будете пить чай?
– Чай? – темноволосая медленно возвращается с небес на землю.
– Будем, – улыбается светловолосая.
Хозяйка квартиры отрывается от увлекательнейшего занятия – разыскивания спичечного коробка в темноте – и смотрит на светловолосую девушку.
– Лорд Финрод, прошу прощения, что я вам помешала... Я сейчас поставлю чай, а ты торт порежь, хорошо?
– Спасибо, Тинвелин, – мягко говорит светловолосая.
Темноволосая отворачивается к окну, стараясь не встречаться взглядом с хозяйкой квартиры.
– Феанаро, а ты будешь пить чай?
– Я? – девушке удается преодолеть замешательство и, поймав одобряющий взгляд светловолосой, она встряхивает волосами и радостно говорит: – Я буду пить чай! И пойдемте в комнату, я вам что-нибудь спою! И включите наконец свет, сколько можно в темноте сидеть!
Все трое облегченно смеются. Действительно, сколько можно в темноте сидеть, когда выключатель рядом! Это ж не Затмение Валинора, и не гибель Столпов Света! Это же так просто – нажать на кнопку выключателя и увидеть друг друга. Там и тогда. Здесь и сейчас.

13 июня 2003 г.

---

Ну и..

[Earin]

Знаю, что это вообще не самое лучшее по форме. И по стилю. и по результату.
А уж по теме...
Гаурхот.
Тьма.
Мрак.
Грязь.
Вонь.
Скрип.
Хруст.
Звук.
Стон.
Умер я.
И он.

Снова в дрожь.
Вой.
Прощаюсь
С тобой.

С каждым.
Десять раз.
Когда же мой час?
Не сберег тебя, друг,
Прощай.
«Отпусти, король…»
Отпускаю в даль…

Каждый будет из нас
Для иных герой,
Но сегодня, сейчас
Прощаюсь с тобой.
Пробил час,
Всплеск силы, свет.
Кто придумал смерть?
Ты не дашь ответ…
А за стенами крепости бьется река.
Улетает душа мотыльком в облака…

@темы: стихи

---

Ну и еще..

[Earin]

Лирический герой пожелал остаться для меня неизвестным... Есть большое подозрение, что это от Турукано - Финарато.. Как вариант: Артаресто - Финарато. Но Финрод там точно рядом где-то был, когда оно писалось!

А за окнами снова рассвет…
Разве может такое быть?
Кто сказал, что, увидев свет,
Темноту мы смогли забыть?
И что после бескрайних льдов
Нас согреет пламя свечи?
Распадутся тенета снов,
И остынут от крови мечи?

Догорают последние дни,
Точно травы бескрайних полей,
Где предсказано, что излечим
Холод смерти в плену огней?
Кто заверит, что против тьмы
Устоит потаенный чертог?
Чьи слова убедят меня,
Что исполниться должен рок?

Застывает на струнах крик
На устах замирает вдох.
Если можешь, то просто молчи,
Верю, сам ты однажды поймешь…
Открывают солнца лучи,
Ту тропу, где меня ты ждешь…

@темы: стихи

---

Если подскажете автора фика, буду очень рада

[Деяна Станкович]

Знаете, мне всегда казалось, что они похожи друг на друга более, чем кажется на первый взгляд.
Мне бы очень хотелось, чтобы этот текст был реальностью...

Отголосок смеха

Сумерки в серых чертогах. Откуда-то исходит слабый свет, на удивление ровный. Свет подходит все ближе, а рядом с ним шагает покой, только шаги их не слышны. Вот они совсем рядом, и песня звучит вокруг. Песня печальна, в ней нет слов, но ясна цель, и она достигнута. Чья-то цель достигнута - а ему от этого почему-то светло. Заслушавшись, он замирает, не в силах ни пошевелиться, ни молвить слово. Сечас они пройдут мимо, им - идти дальше, намного дальше. Миг паники: нужно остановить их.

- Инголдо! - слово рвется с трудом, ломает преграду. Свет оборачивается, песня утихает.
- Позволь ему задержаться со мной, хоть ненадолго! Я прошу. - Отступать некуда, но как же это было трудно.
Голос, мягкий и непреклонный, дает ответ:
- Нечасто услышать можно просьбу от Куруфинве Феанаро. Пусть остается, если есть на то его воля.
- Я побуду здесь, - горным ключом звенит другой голос.
- Что ж, когда захочешь идти дальше, позови меня. - Удаляются беззвучные шаги.

Одни остаются они и, высокие, стоят друг напротив друга, и в вечном безветрии неподвижны черные волосы, неподвижны золотые.
- Спасибо. - Это еще труднее, и брови Инголдо не могут сдержать изумления.
- Я не мог иначе. Я ведь клялся. - О, зачем он только сказал это слово? Огонь давит на виски. Но Инголдо здесь ни причем, и вообще, с ним рядом хорошо. Слова больше не заперты, они звучат свободно:
- Я не только за это благодарю. Еще за моих сыновей, за средних, которых ты спас. А они в ответ... - сдвинулись черные брови, гневом горят гляза - даже здесь лицо его страшно, но Инголдо смотрит на него, и теплое восхищение просыпается в нем, ведь невозможно глаз отвести от этих сведенных бровей. И гнев рушится под этим теплом - и теперь уже Феанаро страшится и восхищается сыном своего брата: так возросла его сила.
- Знать, я был плохим отцом. Но я никогда не учил их такому... - Но что это вдруг заставляет его замолчать? Это Инголдо опустил взгляд, золотые волосы упали на лицо. Снова горит огонь на висках, кажется, отблески его вот-вот запляшут на невидимых стенах, треск стоит в ушах, погибает в огне белое дерево, ломаются тонкие мачты. Молчит Инголдо, но уже поднял глаза. Он может сказать Феанаро, сказать... но это вовсе не нужно, Феанаро достаточно того, что он снова смотрит на него - и отходит пламя, и смолкает треск.
- Хорошо, что ты остался поговорить со мной. Пока ты здесь, это не так мучительно. - Инголдо смотрит на него с безмолвным вопросом. - Я ведь ничего не добился. - Ох! Сказать это - как вынуть занозу - больно, но приносит облегчение.
- А ты совсем не изменился, - Финдарато улыбается, впервые за весь разговор.
- Почему?
- Все так же думаешь только о себе. - И продолжает улыбаться. Какая-то дивная сила заставляет улыбнуться и Феанаро, хотя он очень сопротивляется, и через миг они хохочут, как сумасшедшие. Смех отражается от незримых стен, которые раньше лишь смягчали звуки, разносится повсюду, кажется, даже вырывается за пределы чертогов. Чистым ручьем омывает он усталое сердце Феанаро, но не гасит его огня. Смеется Феанаро, и бремя его не становится легче, но - чище.

Они не почувствовали шагов в этот раз.

- Финдарато, тебе пора. Там решается твоя судьба.
Феанаро смотрит Инголдо в глаза и уже знает, какое будет решение: это знание - отголосок их смеха.
- Финдарато, пора.
Они протягивают друг другу руки и вдруг обнимаются, как принято у смертных мужчин - сурово, по-дружески. Уходит Инголдо, а за ним ступает Ниенна, и от изумления шаги ее слегка слышны в недрогнувших сумерках.

---

№3. Итак, разбиваю анкету на разные посты, по два вопроса. Ответьте, очень интересно)

[Деяна Станкович]

5. Почему Финрод ради исполнения клятвы сам пошел с Береном и правильно ли он поступил, бросив свой город и свой народ?

6. Отправилась/лся ли бы я за Финродом?

---

№2. Итак, разбиваю анкету на разные посты, по два вопроса. Ответьте, очень интересно)

[Деяна Станкович]

3. Почему всё-таки Финрод отправился в Средиземье?

4. Почему Амариэ не ушла вместе с Финродом?

---

№1. Итак, разбиваю анкету на разные посты, по два вопроса. Ответьте, очень интересно)

[Деяна Станкович]

1. Первое знакомство с персонажем (или история любви )

2. Любимое имя Финрода (имена Финрода можно посмотреть во втором посте сообщества))

---

Ну и..

[Earin]

я не Нион, естестно, сам знаю.

Путь к алой заре.

Тает на лужицах тонкий снег…
А отчего так жарко?..
Брат мой, ответь мне, ждешь меня? Где?
Ветер пахнет пожаром…

Конь встрепенулся, прянул назад.
Дальше идем пешком.
Rocco, ступай, серогривый брат,
Путь хорошо знаком:
Тесниной Великой реки,
Дальше за окоем.

Сердце чует беду…
Брат мой, держись, иду!

Крошится лед и трава шелестит,
В воздухе бьется тревога.
Только дождись, как могу я спешу,
К северу вьется дорога.

Нитью бесцветною росчерк стрелы,
Алый стежок на снегу…
Тучи слепят черной кровью золы.
Братья, помочь не смогу…
Бейтесь, пока хватит сил,
И не сдавайтесь Врагу.

Тихий шепот болот…
Смерть или плен меня ждет?..

Пали друзья под мечами врагов,
Верно, пришел мой час.
Ветер в прощальном поклоне замрет.
Я отпускаю вас…

Но на молитвы – лавиной с гор,
Серебряным стягом зари –
Верный род, что привел Беор
На Запад из дальней земли,
Светлым лучом надежды –
Люди на помощь пришли.

А душу сминает и комкает боль…
Ангрод, брат, где ты?
Аэгнор, что с тобой?

Гневно вздувается ткань шатра.
Спасителю – клятва и дар.
«Знаешь ли, адан, где братья мои?»
«Ночью убил пожар…

Враг распахнул роковые врата,
Травы пожрал огонь.
Бились на склонах и пали в бою,
Лорды мои и он,
Князь наш. И брат мой.
Отныне, черен северный склон.

Меткой бесчинства зла
Долина Пепла на Север легла».

…
Сломанных два крыла…
Столько минуло лет…
А боль никуда не ушла…

@темы: стихи, Финрод, Дагор Браголлах

---

Стихи Нион.

[Earin]

Я очень давно нашла это на Эрессеа. Нион. Три любимых мною.

Финрод - Галадриэли
Тишина станет именем... Тише, тише..
Для чего слова, если есть иное?
Я прошу сестра, я прошу: услышь же -
Это голос мой, тихий в шуме моря.

Помолчи, сестра, на рассвете алом -
Все допето, сказано было прежде.
Гулкий звук шагов в золоченой зале -
Не судьбы печать, а строка надежды.

Посмотри, сестра - как вода сквозь пальцы
Время прочь уйдет из твоих ладоней.
Брат не смог уйти - я не мог остаться,
Тишина меня сквозь проклятье гонит.

Подожди, сестра, не спеши с словами -
Я бежал от них, я с собою спорил...
Тишиной моей ты мне вышей знамя...
Помолчим вдвоем на заре у моря.
8.12.02.

Финрод - Маглору (2)
Здравствуй, брат мой. Ты все же пришел... Садись.
Вместе глядим на звезду - видишь, какая высокая?
Брат, я через жизнь и смерть кричу: торопись!
Крик засыпает осколками льда на земле далекой...

Брат мой, слишком глубок пролив,
Ставший алым от крови и яростных факелов.
Помнишь, пылали лебеди-корабли,
Помнишь, как мы убивали - и плакали?

Вспомни, брат, - мы оба за клятвою шли,
Только была она каждому свята по-разному.
Ты - за отцом, я - за светом иной земли,
За честью своей...и казалось, что все было сказано...

Брат, я не смогу отказаться от этой звезды,
Даже и зная, что выберу долю изгнанника.
Вместе судьбу выбирали у кромки беды -
Кто разделил наши песни тревогами странными?

Здесь - память летит листопадом в Лесу Золотом
Там - в Смертной Земле на траву льдом ложатся столетия.
То, что мне стало не болью - лишь брошенным сном,
Жжет тебе пальцы и душу проклятьем бессмертия.

Я протяну тебе руку - ладони твои холодны,
Пеплом безумья твой взгляд обрывает прощание.
Брат, не жалей - в том ни капли нет нашей вины,
Есть только смертная тяжесть и лед расставания...

И два: Финрод - Маглору
Слышишь, в небе журавлиный крик?
Это голос мой - за краем Моря.
Отзовись!
Слышишь, чайки пенною волною
К берегу стремятся?
Где ты, брат?
Жду тебя - и мы сумеем вновь
Струны наших душ переплести,
Брат мой, нынче осень холодна -
Я забыл, а ты бредешь по свету...

Ты спрашивал: страшно?
Нет, Кано!
Не больше, чем было тебе,
Пройдя под безжалостным пламенем,
Выжить.
Ты спрашивал - как же?
Не знаю.
Не знал и тогда,
А теперь
Все кончено, все позади.

Я знал, что в безумье моя есть вина -
Но вечер горел алым золотом.
Я знал, что теряю, когда
С ступеней узорных сбежал.
Не будем о смерти - не так уж она холодна.
Я там побывал...
Тишина цепью за руки к небу прикована...
Не надо... молчи! И прости -
Я... знаешь... от жизни устал...
23.10.02

@темы: стихи, Финрод

---

[Этери_]

---

Арт Туулики

[Этери_]

А на последней - Финрод в плену. Нечто потрясное!

---

[Арфинг]

(а то что-то у вас тут как-то тихо...)

Письмо Финроду.

Холодно здесь и грозы бывают частые,
Время странно зависит от расстояния,
Письма писать о том, как мы здесь несчастливы,
Я не хочу и не о том послание...

Нет, не терзает ныне меня одиночество,
Дни тут короткие, только медленно тянутся,
Верится, брат мой, в Северное пророчество:
Нолдор дела в песнях одних останутся.

В песнях о льдах и песнях о яром пламени,
В песнях о том, как новыми шли дорогами
Верю я, брат, что в городе твоем каменном,
Сделано многое и сохранится многое.

Скоро приеду, но ненадолго, на год-другой,
Финрод, пожалуйста, будь обязательно в городе.
Ангрод, твой брат, пока еще не герой.

P.S. Странный рассвет... И тени - в другую сторону..

(Анориэль)

Отсюда: nan-elmoth.ramot.ru/table/rh_arda.htm#letter

---

[Сова Марта]

@музыка: Финрод Зонг

@настроение: Кофейное-положительное

@темы: Музыка

---

Начнём с вопросов) Кое-что взято из ЖЖ-сообщества о Финдарато

[Деяна Станкович]

1. Первое знакомство с персонажем (или история любви )

2. Любимое имя Финрода (имена Финрода можно посмотреть двумя постами ниже))

3. Почему всё-таки Финрод отправился в Средиземье?

3. Почему Амариэ не ушла вместе с Финродом?

4. Почему Финрод ради исполнения клятвы сам пошел с Береном и правильно ли он поступил, бросив свой город и свой народ?

5. Отправилась/лся ли бы я за Финродом?

---

Finrod dreaming

[Арфинг]

(с) Дженни Долфен